Романтика сорокалетия

(Из книги “Чамайра. Кубинская тетрадь”)

ВАХИД ГАЗИ

Постели бывают разные, как и люди. Они отличаются тысячей оттенков твердости и мягкости, запахом, вызывающим сотни ощущений.

Вызывающий ломоту в костях жесткий, как камень, топчан солдатской караульной либо подушки, одеяло и матрац из лебединого пуха в пятизвездочных отелях, чья мягкость уносит твои грезы к райским гуриям – и то и другое постель.

Череду разных ощущений вызывает как пропахшая кислым кумысом постель в пастушьей юрте в киргизских пастбищах, так и постель в парижском отеле «Софитель», пахнущая французскими женскими духами, чей запах остается на тебе целый день.

***

Моя постель в квартире, которую сдал Карлос на одном из тихих улочек Гаваны, квартире, чьи окна выходили на цветущий садик, пахла 21 марта 2008-го года точь-в-точь как простыни и наволочки в армии, которые менялись раз в неделю. То ли от дешевого стирального порошка, то ли от чего-то еще, постельное белье советской армии после стирки в прачечной пахло специфическим химическим запахом. Этот запах был неприятным, но не нестерпимым. Ты быстро привыкал к запаху, вызывающему ощущение бедности. К тому же, в армии страны, занимающей огромную территорию земли, армии, вызывающей страх во всем остальном мире, одинаково пахнущее каждое воскресенье постельное белье через пару дней впитывало запах миллионов молодых парней.

…После того как я проснулся запах «химии» улетучился, постель пахла мною, а из окна доносился аромат садика. Первый день весны в Гаване, не знающей зимы, был по-весеннему свеж. Каждый год я встречаю утро этого дня со странными чувствами, а на сей раз было совершенно другое утро.

Сын известного белорусского писателя-диссидента, оппозиционного Лукашенко, Богдан Орлов и казахстанский правозащитник, независимый журналист, некогда арестованный за свои убеждения Сергей Дуванов уже проснулись в соседней комнате. Я слышал их не очень отчетливо, но по общему тону предполагал, что идет серьезное обсуждение.

Супруга Карлоса приготовила хороший завтрак. Она была доброй женщиной. Доставляла удовольствие как накрытым столом, так и интересной беседой.

Я заказал как обычно омлет из двух яиц, чай, кофе плюс сок гуаявы розового цвета. Мне нравились эти друзья – улыбчивы, оптимистичны, окружают человека положительной энергией…

Супруга Карлоса смотрела на нас троих и не могла разобрать кто из нас старше, сколько нам лет. Не верила, что наш переводчик Богдан младше меня ровно на 15 лет, а Сергей на 15 старше. Было непросто определить, что 25-летний Александр моложе 55-летнего Сергея либо, что 55-летний Сергей старше 25-летнего Александра, один выглядел очень старо для своих лет, другой очень моложе. Казалось, оба ровесники 40-летнему Вахиду.

План дня объявил Сергей: «Возьмем машину и съездим в Санта-Клару, после дел на обратном пути поедем на море, а вечером что-нибудь придумаем». Водить полагалось Богдану. Утром они обсуждали именно это.

Вышло так, как сказал Сергей. Час спустя арендованный «Опель» мчался по направлению к Санта-Кларе. Расположенная в центральной части острова Санта-Клара считается колыбелью революции. В основном известна тем, что здесь в последние дни 1958-го года сражался Че Гевара. В 1997-ом году его останки были привезены из Боливии и торжественно захоронены в западной части города, на могиле был воздвигнут мавзолей.

На обратном пути из Санта-Клары после встречи с местными активистами нам даже в голову не пришло посетить могилу Че Гевары. Мы сфотографировались возле памятника похожего на советские героические памятники на выезде из города, да и то только ради статистического интереса.

Этот романтик революции может являться для кого-то героем, но мы считаем его виновником несчастья миллионов из-за своих абсурдных идей. Куба – пример перед глазами, итог неких романтических идей, ради которых он сражался: страна голода и нищеты.

Че Гевара чуть ли не сказочный герой Латинской Америки, ставший легендой символ борьбы. Че, «идущий впереди народов, борющихся повсеместно ради свободы», в особенности любимый герой молодежи. Этот революционер-авантюрист, сказавший «тот, кто не думает как я, не может стать моим другом», был влюблен в большевиков и их методы борьбы. Говорят, свою любовь к Ленину он продемонстрировал тем, что назвал сына Владимиром. Мало ли, в офицальной биографии сына по имени Владимир у него нет. Разве не могут герои иметь неофициальных сыновей? Разве редко подтверждал мир вымышленную биографию тех, кто им управляет?

Биография сыграла немалую роль в том, что он в скором времени стал любимцем миллионов: родившийся в Аргентине в состоятельной семье и получивший буржуазное воспитание, прекрасно образованный герой «мира голодных и нищих», сменивший комфортное существование на тяжелую жизнь революционера в разных уголках мира, пожертвовавшая жизнью ради своих идеалов легендарная личность, революционер, мыслящий в масштабе целого континента.

Убитый в 39-летнем возрасте Команданте, не перешагнувший в своей романтической жизни таинственный порог 40-летия!

Поставить на колени «тех, кто не думает, как он» и выстрелить в затылок – это было его хобби. Молодежь Кубы узнает об этом еще потом. А мы уже становились свидетелями того, скольких головорезов коммунисты сделали любимыми героями масс.

Диктатуры оставили все политические режимы позади в деле создания своих героев. Фильм Анджея Вайды «Челове́к из мра́мора» (таких фильмов немало) – яркий пример того, как рядовой каменщик превратился в героя труда. Таких примеров тысячи.

Черно-белый портрет Че – известный по всему миру его символ, написал ирландский художник Джим Фицпатрик. Для того, чтобы идеализировать революционную романтику борца за справедливость прежде всего необходимо было создать красивый его образ. Последующие легенды и сказки будут выдуманы в соответствии с этим образом.

Эрнесто Че Гевара был очень мастерски придуман для подобного образа. Его красивые черты лица на фоне редкой бороды были очень привлекательны, а сигара во рту придавала особый оттенок его имиджу. Плавные движения, спокойная речь, острый ум, глубокий взгляд, заливистый смех усиливали его харизму. Женщины, находившиеся с ним в общении, в особенности журналистки не могли сколько бы не старались скрыть своего изумления.

Поклонников Че немало и в Азербайджане, у них даже есть клуб. Однажды мы крепко поспорили с одним из них. Он говорил так пламенно, будто они с Че сражались вместе в тропических лесах Кубы, в Конго и Боливии. Я пытался его убедить, что Энвер Паша[1] как революционер-романтик гораздо нам ближе, что у него была ясная идея. Он прошел ради Турана путь, начавшийся с Турции, сражался с оружием в руках в степях Туркестана и там же умер. Кажется, мои слова заставили его задуматься.

Я купил на Кубе несколько сувениров с фотографией Че для одного нашего писателя-левака, давнего фаната Команданте. Почувствовав фальшь в его отношении к Че Геваре, как и в отношении к другим вещам, я раздарил купленные для него сувениры другим…

***

Когда мы доехали до пляжа поблизости Гаваны было уже за полдень. Хотя солнце не проглядывало, было жарко. Мы устроились под камышовым зонтиком, заказали еду и выпивку. Пока шел наш заказ, окунулись в воды Атлантического океана.

Океан выдает свое величие масштабом и тяжестью волн. Вода теплая, небо окрашено в тысячи оттенков облаков, а прибрежные пальмы стоят на страже милующихся парочек. Жажда поймать высокую волну похожа на жажду слияния с самой желанной любовью. Встретив и проводив каждую такую волну, ты погружаешься в пучину и выныриваешь, смотришь вокруг как заново рожденный.

Со всех сторон люди, «проходят мужчины и женщины в обнимку», одни ложатся на песок, другие, образовав круг, нежатся под звуки ча-ча-ча, третьи целуются в воде.

Парочка, целующаяся в воде, была так счастлива, что позабыла обо всем мире вокруг, будто сплелись Адам и Ева до того, как отведать плод с древа познания.

Когда чуть спустся темные облака нависли над океаном, сверкнула молния и гром заглушил голоса певцов, полил сильный дождь и все стали искать укрытия, «Адам с Евой» не убежали, они продолжали целоваться. Сквозь пелену дождя они смотрелись как за тюлевой занавеской.

В океане никого кроме них не было, лишь вдали были заметны какие-то редкие точки. Собравшиеся под навесами вдоль берега люди смотрели на эту картину как на фильм о любви.

Шли минуты, число и высота волн возрастали. Молния вычерчивала кардиограмму неба. Океан слился с небом – это слияние обладало звуком, от которого шли мурашки по коже. А любовники не отстранялись друг от друга, крепко держались за судьбоносный миг и не хотели отпускать.

Люди беспокойно на них смотрели, некоторые паниковали. Одна француженка, которой было уже за шестьдесят, вышла из-под зонтика и дошла до берега под тяжелыми теплыми каплями дождя, встала лицом к паре и начала аплодировать. Французская романтика дает о себе знать даже под проливным дождем – ее поступок пришелся мне по нраву, вот я и подбежал к ней. И тоже принялся аплодировать! Сначала к нам присоединился Богдан, а затем и Сергей. Немного спустя к нам присоединились и другие, поодиночке, впятером, вдесятером. Эти туристы, приехавшие с разных уголков земли, возможно, смотрели самый интересный живой фильм в своей жизни. Местные ребятишки, продающие мороженое и фрукты, радостно кричали.

Первым нас заметил «Адам». Он разомкнул свои объятия. Показал своей половинке на нас, они обернулись и стали смотреть как полный людей берег аплодирует им. Поначалу несколько смутились, затем помахали нам и поплыли к берегу…

Когда мы вечером покинули пляж, погода прояснилась, исчезли черные облака, солнце было на своем месте, будто не хотело уходить, не поздравив меня.

***

Мы сдали машину и сели в такси. Сергей сказал, что мы поедем в отель «Melia Habana», я обернулся и посмотрел на него. Это было дорогое заведение. «Этим вечером угощаю я»,  – сказал он.

«Melia Habana» один из самых известных отелей в городе, каждый вечер в его ресторане проходит интересный концерт. Сегодняшний вечер был одним из таких вечеров. Мы ели и пили с друзьми, развлекались. Богдан был навеселе. Может, именно потому ему захотелось сделать интересный подарок на мое 40-летие. Он отошел и вернулся минут через пять. Вернулся не один. Рядом с ним стояла гаванская красотка.

Я не мог принять его «подарок». Сергей тоже забеспокоился. Взгляд, улыбка, страстные манеры девушки не смогли нас очаровать, намного более сильное чувство не давало нам вести себя непринужденно…

Мы убедили его вернуть девушку назад. Наутро он сам удивится тому, как быстро с нами согласился. Богдан проводил красотку к ее столу, вернулся и достал из кармана черное жемчужное ожерелье: «Верный муж, подаришь своей супруге».

Мне было не по душе, что он дарит мне ожерелье, купленное вчера для кого-то другого. Он настаивал, отказаться и от «второго подарка» было неудобно, пришлось взять. А Сергей подарил ремень из змеиной кожи: «В 40 лет человек сбрасывает кожу, как змея. Не будешь носить – так повесишь на стене».

В тот вечер все тосты были адресованы мне. Один из моих друзей говорил о романтике 40-летия, другой – о его мудрости. А мне вникнуть в эти слова не удавалось – в оглушающей музыке ресторана находилась безмолвная тишина и чужой колкий взгляд среди сотен смеющихся глаз…

Выйдя в полночь из ресторана я ощутил на спине чей-то недобрый взгляд. Обернувшись, заметил устрашающие глаза какого-то худосочного мужчины. Я его уже где-то видел, но вспомнить не мог.

Когда я сел в такси, его холодный как лед облик еще раз ожил в моей памяти. Я его узнал! Я видел его за день в трех разных местах: при выходе из дома одного диссидента в Санта-Кларе, на пляже и вот сейчас. Сергей тоже его заметил: «За нами следят!!!».

***

Друзья превратили в праздник первый день моего 40-летия. А в первую ночь своего 40-летия я лег в мягкую, как колыбель, постель, которая уже не пахла «химией». В самой надежной постели на свете меня отныне не пугала никакая слежка. Темная энергетика впившегося в спину взгляда тоже не имела надо мной власти.

…Вдруг посреди ночи я проснулся весь в поту: «За нами следят???».

[1] Османский военный и политический деятель, идеолог и практик пантюркизма, военный, поэт, художник. Активный участник Младотурецкой революции 1908 г., один из лидеров младотурецкой партии «Единение и прогресс» («Иттехад ве теракки»).